Краткие воспоминания

Я учился там давно. Где-то с осени 95, примерно до 97-го. Но я пошел туда полу-обманом, поскольку не просто не был воцерковленным, но и считал себя последователем, скорее, иной веры. Мама просто не понимала этих нюансов, желала мне помочь, направляя в этот ВУЗ. Священник меня периодически видел в храме и согласился дать письменную рекомендацию, указав в ней, что я лишь только начинаю свой церковный путь. Так-вот, ПСТБИ (так он тогда назывался), оказался, конечно, вовсе не тем местом, где я мог бы свободно рассуждать, говорить о чем-нибудь, вроде того, что не плохо молиться и Будде тоже, или в защиту Рерихов, к примеру. Не знаю, как сейчас, но тогда было: "назвался груздем - полезай в кузов", а иначе - зачем же ты сюда пришел?! А уж зачем твой духовник???!. И для молодого, не очень-то крепкого духом парня это было тяжелее, чем сперва можно было бы представить. Было страшно и приходилось маскироваться, привирать. Поэтому, сперва я был уверен, что постараюсь в ближайшее время, месяц-другой, перевестись куда-нибудь в светский ВУЗ. Однако, вскоре я не просто решил остаться, а пережил состояние подлинного счастья, один из лучших периодов жизни, какие, наверное, можно пересчитать по пальцам. Там было очень много хороших людей, будь то девушка не снимающая платок и молитвенник с грязной бородой, или же, наоборот - светская, со вкусом одетая девушка и яркий, веселый и умный парень. И эта масса колоритных, не похожих друг на друга людей, но объединенных Православием - оказалась очень интересным, наполненным светлой энергией миром. Сам институт вырос на базе кружков Николо-Кузнецкого храма, уходящих своей историей в до-революционное время. Ректор, о. Владимир Воробьёв, потомственный служитель, по свидетельствам большинства, блестяще образованный, при этом человек незаурядной духовной жизни. Поэтому, суммируя слышанное с личными наблюдениями, скажу, что вряд-ли могут быть объективными те описания о его злобе и бессердечии, кои здесь в одном отзыве есть. Другое дело, что он всегда горазд был людей глазами буравить на лекциях, так, что иной раз становилось не по себе. Бывало, как начнет говорить: "И мы очень надеемся. Что вы не используете знания, полученные здесь. против Церкви., что эти стены.", а глазами пронизывает, будто что-то о тебе знает. (Кстати, это тоже, в сумме с иными причинами, сыграло и роль в моём уходе из вуза.) Однако, я помню его и добрым. А на исповеди в кузнецком храме к нему всегда становилось больше всего людей, целая толпа. И он их всех терпеливо исповедовал. К злому человеку так прилипать не будут. В числе тех, кто развивал вуз, ученый с богатым опытом, Д. В. Деопик. Не знаю, как именно сейчас выглядит программа мировой истории (а я учился на "ист-факе"), но тогда он хотел так построить образование, чтобы оно было, с одной стороны высокого уровня, с другой - было, по мере возможности, менее смещено на цивилизации Запада, Индии и Дальнего Востока, а больше - на библейский ближне-восточный, восточно-христианский, восточно-европейский миры. Сам он специалист по Юго-Восточной Азии. Разумеется, историю Индии, Зап. Европы и пр. нам тоже преподавали. Для этого приглашали лекторов и преподавателей из МГУ, в том числе. Что сказать о уровне преподавания? Видел и слышал разное в те годы. О том, что запас и уровень знаний первокурсника "ист-фака" МГУ в разы превосходит таковые у "тихоновца" (во всяком случае, историка). С другой стороны, были примеры, когда на кафедры охотно брали выпускников ПСТБИ, отдавая им предпочтение за ряд качеств. Одной из целей тех, кто создавал сей вуз, было сделать такое образование, чтобы в выпускниках по-настоящему ощущалась преемственность от старой России, если можно так выразиться - "православного Серебряного Века". Как получалось на практике - это уже другой вопрос. Но, там было очень интересно. Священники и миряне, свои преподаватели и приглашенные специалисты. Помимо учебы были такие церковные повинности - "послушания". Мытьё храма, уход за газонами и палисадниками, сортировка гуманитарной помощи, работа в трапезной и т. п. Бывало, что надо, скажем, преподавателю домой что-то перетащить. Зато, в трапезной кормили бесплатно. Бывало, могли какие-то вещи дать. Не знаю, как сейчас котируются дипломы ПСТГУ, ныне государственные. Но я мог бы порекомендовать поступать туда молодым людям, чтобы ощутить ту внутреннюю, сакральную связь со своей землёй, народом, которой сейчас, по моим наблюдениям, становится меньше. То, что сейчас любят молодые, то, что они видят и запоминают в современной Москве - часто легко заменяется заграничными аналогами. Уехав жить в зарубежье, они уже отнюдь не всегда испытывают ту "русскую ломку", о которой столько написано. В ПСТБИ я впервые в жизни влюбился в реальную, живую, а не с картины или из фильма девушку. В целом, впервые ощутил радость дружбы в большом коллективе. Там я ощущал Россию, которая не ограничивалась моей семьёй и памятниками. Преподаватели водили нас в походы. Мы пели у костров, на вечерних дорогах - русские песни.